Беловолосая девушка оглядела ловушку и довольно фыркнула. Черные шелковые путы надежно привязали жертву к шершавому стволу старого дерева. Запекшаяся царапина на лице по непонятным волшебнице причинам горела, отчего хотелось застонать. Но, увы, нельзя. Пока эта девчонка не заплатит за ранку сполна. Ещё никто не смел обращаться так с Тинамагусаи Юки. Пора начать игру. Или отмщение. Ей это было неважно. Тонкая рука размахнулась и ударила пленницу по щеке, отчего её голова слегка качнулась. Жертва шевельнула ресницами, пытаясь распахнуть веки. Но они отказывались открываться. Она видела лишь узкую полоску света и чей-то темный тонкий силуэт. - Какие же стали феи слабые, - протянула девушка, наклоняя голову и заглядывая в полуприкрытые глаза Люси. – Вас так легко сломать… Магические путы пришли в движение, обвивая тонкую хрупкую руку. Черные ленты резко дернулись вниз. Непонятный треск потонул в крике боли из уст Хартофилии. - Вас так легко поранить. Легкий свист, как от шелка, и темно-бардовая кровь, брызнувшая из раны, стекает по изящной ножке волшебницы. Вопль застрял глубоко в горле, плотно сжатые губы чуть дрогнули от отчаяния и усталости. - Жалкие, ничтожные, отвратительные, - продолжала противница, резко махая руками. Темные плоские ленты с каждым словом резали плоть. Слушая хриплые стоны, она довольно улыбалась. Прежде пустые печальные глаза налились жаждой крови и маниакальным безумием. - А теперь, кульминация! – дико крикнула Юки, и её рот исказился в зловещем вопле. – Готовься, куколка! Путы сплелись в тонкую веревку, нацеливаясь в теплое живое сердце Люси Хартофилии. Влажные от слез ресницы дрогнули. Веки казались ей тяжелыми, а тело непослушным. Сухие губы шевельнулись. - Пожалуйста… Ленты взвились и ударили её по щеке. Алый тонкий след вспыхнул моментально. Голова пленницы качнулась в сторону. - Не мечтай, принцесса! Тебе повезет, если от тебя останется хоть что-то! Веревка закрутилась вокруг своей оси. - Бай-бай! – Юки кокетливо шевельнула кончиками пальцев, на которые мгновение спустя попала капля крови. Беловолосая девушка поднесла руку ко рту. Её влажный язык аккуратно коснулся алой жидкости, стирая её с тонкой бледной кожи. - Не умерла ещё? – деловито спросила она, обращая на Люси тоскливый взор. Тяжелое хриплое дыхание послужило ей ответом. Хартофилия повернула голову в сторону руки. Все-таки, она успела защитить орган от удара, подставив безобидную конечность... Глубокая рваная рана надплечья, из которой стекала кровь, тонкой пленкой окутывая кожу. Она горько усмехнулась и закрыла глаза. Похоже, это уже конец. Скоро эта девчонка доконает её, разорвет на куски и… А дальше лучше не думать. Просто помолчать и не говорить ни слова. Умереть тихо и мирно не получается. Так почему бы не оторваться напоследок? Подыхать – так подыхать! С оркестром и громкой музыкой! Маг хмыкнула, как будто прочитав её мысли, и поправила шлем. Его крылья поблескивали от света солнца, но Люси этого не видела. Веревка разделилась на нити и пронзила руку намереваясь отрезать её, но Люси этого не знала. Боль, боль и ещё раз боль бежала по венам расплавленным металлом, обжигая тело изнутри. Голос уже почти сел от протяжного громкого крика, теребившего её барабанные перепонки. Волосы, которые ещё двадцать минут назад были красиво уложены в привычную прическу, растрепались и обвисли жалкими растрепанными прядями, скрывая дорожки слез на испачканном почвой и каплями крови лице. Она была готова сама оторвать эту чертову, проклятую руку, лишь бы все это закончилось. Люси не сразу поняла, что все прошло. Хартофилия продолжала кричать, как мечтавший порвать себе связки. Девушка не смогла бы замолчать. Слишком больно, противно и унизительно все это было. Но универсальное средство от истерик – пощечина – тут же прервала звуковое сопровождение. - Заткнись уже, - протянула волшебница Сердца Гриммора. – Ты меня достала. Упасть ниже, чем сейчас, Люси не могла. Подняться тоже. Висеть на лентах, ожидая новой агонии не было сил. - П-п-пожалуйста, - выпалила она свистящим шепотом на одном дыхании. - Да ладно тебе, - небрежно протянула Юки, - как будто тебе руки никогда не отрубали. Разве нет? Так исправим этот пробел в твоей биографии. Ты только представь, какие новые, захватывающие перспективы ждут тебя! Инвалидность, жалкая жизнь, ничтожная смерть! Красота, не правда ли? Нити в последний раз кинулись к Люси и спустя мгновение вернулись к своей хозяйке. Немой крик волшебницы Хвоста Феи перешел в жадное, тяжелое дыхание, от которого кружилась голова. Кровь хлынула по стволу, собираясь у корней дерева в переливающуюся лужу. - Можешь быть свободна, принцесса. Путы отпустили пленницу, чье тело безвольным мешком рухнуло на землю. Перед глазами Люси все плыло и кружилось. То, что прежде было стволами деревьев, превращалось в смутные темные тени, тянущие к ней свои слизкие щупальца. Липкая алая трава стала черным нефтяным болотом, в котором девушка тонула. А перед самым носом мельтешила розовая метка Хвоста Феи, её пламенная мечта, гордость и честь, ключ к счастью и любящей семье. - Я тебе тут её положила. Любу… Дальше слов Хартофилия не понимала. Любой звук был растянутым и тягучим, ленивым и медленным, как жаркий летний зной в пустыне. И чувствовала она себя, как в жаркий летний зной в пустыне. Смутные очертания реальности растворялись, оказываясь миражами, а иллюзорные враги становились все ближе и ближе, доползая к груди, стремящиеся к её наивной чистой душе и доброму невинному сердцу. Веки стали тяжелыми, тело накрыло ватным одеялом слабости. Но сдаться им означало её конец. А конца Люси не хотела. Так что, оставалось ей только смотреть на смутные жадные тени, среди которых сверкал алый лед, увенчанный изящным шлемом с крыльями, и считать секунды до краха. Третья, вторая, пер... Иллюзия окончательно утопила в себе нежную душу. Мир в голубых, когда-то сияющих глазах, потемнел и рассыпался пеплом. Лейла спустилась с небес и забрала девушку с собой, обнимая её своими прозрачными руками, из которых лился теплый свет. Тело с оторванной рукой лежали перед ногами Тинамагусаи. - Мертва. Так я и думала, - пожала она плечами, поворачиваясь спиной к месту кровавой игры. Жалко, что не было зрителей. Наверняка бы Юки услышала аплодисменты, доносящиеся ей вслед, крики восторга и ужаса, проклятия или благословения. Но она одна и ей пора искать новых жертв, новых фей, с которыми моно будет также развлечься. Сказать новость о смерти этой девки и смотреть, смотреть, смотреть! На боль, отчаяние, слышать слова ненависти и отвращения. Это её воздух, её кровавый воздух, которым девушка привыкла дышать. Но сейчас она дышала им не одна. Фигура юноши стояла сзади, готовая к атаке, и вдыхала этот несравненный коктейль. - Ледяной Кулак. Множество толстых ледяных рук, подобно гейзеру, вырвались из земли, комки которой разлетелись по округе. Темная волшебница не успела повернуться и увидеть что происходит, как ощутила резкий удар по голове, от которого её замутило. Перед глазами все поплыло. « Кто по…?» - подумала Юки прежде чем рухнуть в запачканную каплями крови траву. Юношеский голос удовлетворенно хмыкнул, глядя на бессознательную девушку, после чего повернулся к трупу. Люси, их, его Люси лежала в бардовой луже с жуткой раной. Пустые отчаянные глаза, светлые локоны, испачканные вязкой жижей. Бесконечный кошмар, который закончиться, когда он закроет глаза, чтобы открыть их и снова погрузиться в кошмар. Адский круг, что тут скажешь?... Жилистая худая рука хватает темную волшебницу и тащит куда-то. Только ему известно, куда и зачем. Старые развалины, найденные им во время испытания, окажутся как раз кстати для его намерений. Атаковал он её с твердым желанием. Он опоздал на какую-то долю секунд, когда увидел эту девчонку и Хартофелию, их, его драгоценную принцессу, не шевелившуюся и с оторванной рукой. Тогда-то все стало на свои места. И кровавый воздух, которым дышала она, стал его частью. План. Его он составил за какие-то доли секунд. Это был не план, а алгоритм, заложенный в его плоти ещё с рождения, вот только он об этом не знал. А все зачем? Зачем ему, Грею Фуллбастеру, делать это? Его пальцы застегивают толстые кожаные ремни, его пальцы достают из кармана кусок трубки с кошачьей лапкой на конце, который почему-то там лежал, и завязывают на ноге у пленницы. Его пальцы аккуратно проводят по тонкому металлу шлема, спускаясь к белым волосам, клок которых он вырывает в приступе бешенства, его пальцы завязывают ей глаза черной шелковой лентой, снятой с дерева. Почему? Он отходит на шаг, садиться и терпеливо ждет, пока она пошевелиться и повернет голову. Он ждет и сходит с ума, смотря на неё. Она молчит, кружась в черном вихре мрака и пытаясь прийти в себя. Наконец, Юки осторожно двигает пальцами руки, нашаривая воздух, и пытается вырваться из пут. Но бесполезно. Тинамагусаи не видит, плохо слышит и ничего не чувствует. Но ему это неважно. Месть. Страшная, дикая, безумная. Как то, что волшебница Сердца Гриммора сотворила с Люси. Взмах рукой. - Ледяной Кол. Длинный тонкий столб льда поднялся ввысь, ломаясь о потолок комнаты. Тело жертвы вздрогнуло, отчего парень ухмыльнулся. Лед возвышался совсем рядом от неё. Конечно, сразу её убить было легко, но… Это не то, чего он хотел. А вот страдания, боль, страх. Идеально. Просто идеально. Юки дернула головой, пытаясь оторваться от ледяной глыбы, к которой была привязана. - Кто здесь? – голос был незапуганным. Скорее, злым и немного сумасшедшим. – Кто здесь, я спрашиваю?! А? - Допустим, я. И что? - Отпусти меня, скотина! Отпусти, кому говорю! – крикнула она, чуть ли не срывая горло. Оказываться на месте жертв Тинамагусаи не любила. Ненавидела. Эта слабость, эта ничтожность, столь презираемые ею, столь ненавидимые ею окутывали все тело, поглощая каждую его клеточку. От этого хотелось отчаянно выть, грызть зубами путы и плакать холодными снежными слезами, какие текли из глаз Юки. - Почему я должен это сделать? – четкий, звенящий от прозрачности вопрос прерывает истерику волшебницы. « Почему? А ведь на самом деле… Почему?» - Я хочу жить. Этого достаточно? Неизвестный хихикнул. - Какая логика, какая мысль… Все хотят жить, но их убивают, они умирают. Так почему я должен выпустить именно тебя, ту, кто лишал людей жизни за просто так, ту, кто наблюдал за страданиями людей и находил это веселым, ту, кто посмел… посмел… На языке вертелось «убить Люси», но говорить этого не хотелось. Она не мертва. Люси Хартофилия не мертва. Она тут, рядом, в его сердце. -…Даже подумать об этом? – закончил он хладнокровно и спокойно. Как и хотел. Девушка фыркнула и закусила губу. - Вот оно что… Ясно… Это наказание? Не ожидала, - протянула она тихо. – Ну, так что, приступим, или как? Юноша пожал плечами, тоскливо смотря на женскую фигуру, и поднял руку. Второй ледяной столб поднялся вверх, царапая мягкую кожу пленницы. Капля крови скатилась по колу вниз, коснувшись каменной кладки развалин. Третий столб содрал кожу со спины, разламывая толстую стену льда. Первый крик Юки вспышкой пронесся в воздухе и превратился в смутное эхо, прыгающее по стенам. Второй крик разорвал череду хриплых вздохов. Тонкая алая струя стекала вниз. Рука, проткнутая замерзшей водой, повисла, как горячий пластилин. Дальше она их не считала. Вопли разодрали связки. Казалось, что в горло ей насыпали крупной песок, который старательно шлифовал что-то внутри. Раны горели адским огнем, отчего хотелось вырваться из плена и выцарапать глаза тому, кто это делает. Но сил не было. Была только усталость. Все это уже было. Тогда, когда эта девчонка из Хвоста Фей висела на дереве. Теперь она висит также здесь. Дежа-вю. Что там с ней было? Смерть? Оторванная рука? Но если в первом случае она знала, что этого исхода не избежать, то второй вопрос оставался без ответа. Да и неважно. - Закончи уже, - прошипела Юки. « Прощай, мой кровавый воздух». Колья вырвались из камня, окрасившись в красный цвет. Смутные жадные тени, среди которых сверкал алый лед, увенчанный изящным шлемом с крыльями, тянулись к нему, чтобы забрать его грязную уродливую душу. Грей лишь тихо закрыл глаза и ждал. На него смотрело веселое лицо девушки с сияющими голубыми глазами и растрепанными волосами. « Люси…» Она засмеялась и протянула к нему свои призрачные руки, утаскивая парня вниз. Красная бездна гостеприимно распахнула свои ворота для него. Прозрачные объятия разорвались, и они разлетелись по разным сторонам: девушка – наверх, в синеву, парень – вниз, в алое сияние. Смеющийся ангел, не любящий никого, кроме себя, и плачущий демон, преданный единственной любовью. Ворота захлопнулись, закрывая от Грея блеклый презрительный свет жестокости. Единственный, кто не бросит бывшего мага – это кровавый воздух, без которого он уже не сможет жить.
